Цивилизация права: по лезвию между двух анархий - Александр Федосюк

Также, по словам В. Б. Исакова, правовое регулирование «может выполнить свои задачи лишь в том случае, если опирается на объективную реальность, учитывает действительное положение дел. Социальное управление, которое игнорирует факты, неизбежно теряет свою эффективность, превращается, в конечном счете, в бесполезную деятельность»170. Поэтому институт гражданско—правовой защиты имущественных прав обязательно включает в себя совокупность условий воздействия на нормы, регулирующие порядок и правила гражданско—правовой защиты их имущественных прав в условиях обозначенной В. Д. Сорокиным «социальной управляющей системы»171 (симбиоз «административной» и «гражданско—правовой» составляющих государственного режима).

Следует акцентировать, что заведомо абсолютной идеализированной теоретико—правовой категории «гражданско—правовой» государственный режим не соответствует в полной мере ни одно современное государство. Более того, несмотря на перманентную, более, чем пятисотлетнюю «научную» идеализацию подобной конструкции британскими учеными172, мы вынуждены, следуя полувековой давности исследованиям проф. МГУ В.А.Лефевра, констатировать ее математически доказанную невозможность173 (отсюда, – и известное произведение выпускника Оксфорда Дж. Оруэлла «1984» – соответственно, не более, чем художественная, противоречащая базовым системным принципам фантастика, не заслуживающая ни малейшего научного внимания).

Законодательство любого государства несовершенно и российское – не исключение. Тем не менее, в сфере защиты имущественных прав «сущность защиты, как принято считать в юридической литературе, заключается в устранении препятствий на пути осуществления субъектами своих прав и тех интересов, которые опосредованы субъективными правами»174 и «прежде чем реализовать представленное законом, иным нормативно—правовым актом право, субъект должен знать о его существовании и содержании, о возможных способах его реализации»175.

Российское гражданское право также обладает рядом существенных, именно, системных недостатков. Отсутствие в настоящее время в российском праве единого комплекса согласованных «принципов права»176 лишь подтверждает нашу сентенцию. Кроме того, общепризнанная деятельность законодательного лобби, – потенциально коррупционно-опасная по своей субъективно-нацеленной сути177 (в силу допускаемого современным российским законом внесудебного субъективизма принимаемых по спорным вопросам решений), не облегчает реализацию задачи построения системы «равнозаконного», единого правового регулирования. В российском законодательстве (в результате практического неиспользования системного подхода), при создании базового комплекса путей судебно—договорной защиты и восстановления гражданских прав, фактически минимизированы усилия юрисдикционной защиты. Хотя, здесь, по выражению В. Д. Сорокина, «речь, прежде всего, идет о закреплении самых существенных, коренных свойств отношений между людьми в обществе»178. Должна идти.

Традиционное для современного гражданского права эмпирическое179 построение не доведено до требуемого правовой наукой180 «уровня системных образований»181. При этом, как утверждает В. М. Сырых, «нельзя объяснить правовой институт… не раскрыв предварительно его сущность, закономерности функционирования и развития. Последние, будучи предметом общей теории права и иных отраслевых юридических наук, и составляют конечную цель исследований в области юриспруденции»182.

В российском гражданском праве (в том числе, и в известном труде В.П.Грибанова183 и даже в учебниках184) отсутствует определение «способ защиты гражданских прав». За исключением косвенной, но информативной, в плане настоящего исследования, предпосылки185, не обозначено, – относится ли данное понятие, – основополагающее при реализации гражданских прав, к правам или к обязанностям субъектов.

Следует также отметить сомнительность на современном этапе одного из базовых тезисов советской и российской правовой науки о приоритетности экономики над правом186. Как уже отмечалось, данный тезис основан, во—первых, на научном (но с точки зрения непосредственно экономической науки) предположении ученого—экономиста Ф. Энгельса187 о возможности игнорирования множества незначимых для экономики «случайных» государственно—образующих факторов (к числу которых он отнес и право) при исследовании экономических явлений.

Во—вторых, (как уже отмечалось в нашей работе) существует несомненная коллизия между направлениями решения экономических и правовых задач. Так, для достижения правовой максимальной эффективности государственного аппарата необходима централизация властных (нормотворческих, судебных и надзорных) полномочий. Для максимизации же экономической функции государства (получения наибольшей экономической прибыли), согласно П. А. Столыпину188 и П. А. Кропоткину189, требуется децентрализация государственных властных полномочий в сфере экономики. В. М. Сырых подтверждает, что «персонализация субъектов является первым необходимым условием возникновения и развития экономического отношения; поскольку каждое экономическое содержание направлено на удовлетворение конкретных потребностей индивидуумов и их коллективных образований»190. Но, по словам В. П. Грибанова, «простой перевод экономических отношений на язык права и не дал до сего времени более или менее удовлетворительного разрешения проблемы»191.

В—третьих, на сегодняшний день можно говорить о радикальном базовом отличии регулирующей реальные взаимоотношения субъектов правовой науки от спекулятивной (биржево-«эфемерной») современной экономики. Экономика, направленная на максимальный рост капитала, в настоящее время в основном нацелена на получение прибыли от не имеющих реальной производственной базы биржевых спекуляций.

Кроме того, основа современной экономики192 – торговля ценными бумагами («воздухом»), априори не может влиять на объем реального производства193 (составлявшего базу теории К. Маркса). Так, французским правительством в 2016г. декларировался значительный рост экономики194. При этом, одним из главных поводов социальной нестабильности во Франции 2016 г. послужил законопроект об увеличении продолжительности рабочего дня до 12 часов195. Нонсенс биржевых спекуляций196. Рост реального сектора экономики всегда приводит к сокращению рабочего времени. Так возможно ли Праву, как науке, опираться на науку (экономику), которая сегодня не в состоянии решить даже свои узко-специальные вопросы стабилизации экономической системы?

В свое время, В. П. Грибанов, пытаясь примирить очевидные противоречия экономической и правовой наук, предположил, что «правовая надстройка, порожденная, в конечном счете, экономическими причинами, приобретает известную самостоятельность по отношению к экономическому развитию и оказывает на него обратное влияние». По его мнению, «только этим и можно объяснить тот факт, что в основу регулирования однотипных общественных отношений в различных странах с одинаковым экономическим строем и даже в одной стране, но в различные периоды ее существования, могут быть положены различные правовые принципы»197. К сожалению, он не развил свое предположение о различии правовых принципов в различных условиях существования государственных образований (самоорганизующихся «органичных» и «неорганичных» социальных систем).

Анализ трудов известных российских и советских правоведов (таких как С. С. Алексеев, С. Н. Братусь, О. С. Иоффе, Н. М. Коркунов, О. Н. Садиков, А. П. Сергеев, М. М. Сперанский и др.) показал, что в настоящее время в науке российского гражданского права отсутствует систематизация, – необходимая для любой «нормативизации» процессов, явлений. Отсутствуют, собственно, основы правового регулирования защиты гражданских прав – способов защиты гражданских прав (непосредственно, действий субъектов, направленных на обеспечение максимальной эффективности защиты гражданских прав и восстановления прав, признанных нарушенными). Т.е., – отсутствует фундамент для построения нормативной базы оптимального «механизма правового регулирования» защиты гражданских прав. Отсюда неизбежно возникновение пробелов («трещин») и негармоничных («внепроектных») дополнительных конструкций («подпорок») в едином здании «пизанского» российского гражданского законодательства (и признаваемая всеми депутатами Государственной Думы погоня за ситуацией).